улыбка исчезла,
тоска поналезла,
я не люблю этих людей.
не стоит вам становиться старей,
мир и так кишит стариками,
переходящими переулками,
мастерящими оригами,
вдали от главных улиц,
где на каждом шагу - шприц,
искривление сознания.
во мне преобладает чистота незнания
и короткие мутные встречи с истиной,
которая карабинов на рюкзак понавесив
ушла изучать бескрайние сизые дали.
здесь ведь не жаждут более ее встретить
вот и идет, сочиняя на ходу песни
идет. поет. а у всех дела
ну вы все, тормоза!
откройте поскорее глаза!
истина, вашу мать, пришла
а у вас все рутина рутина рутина
кафельный пол бассейна
в сумрачный вечер
ты, гирлянду повесив,
осталась одна.
у окна засветила звезда
не тебе. и яблоком свесилась луна.
а у тебя
только струны колками
натянуты и волосы комками
висят, залезая в глаза.
распростертая синева
зомбирующего экрана
тебе никогда не была рада,
да и она тебе мила,
только иногда, когда
кап кап из окна
и забрызганы шторы,
ты опять оставалась одна
и, садясь у экрана,
детские сны вспоминала
про голубого слона,
злого злого тигру
и кафельный пол бассейна
логично
решила не улыбаться
(чтобы быть предельно-искренней)
и джуно тогда родила
(потому что не могло быть иначе)
когда было разнообразней,
было другое время
теперь из за краха рамок
перестают существовать за них выступы
было бы логично печатать это все триптихами
и запивать каждую партию ромом, портвейном, глинтвейном
ножны
скоротай ка вечерочек
может выйдет толк иль дух
может стены пошатнуться
и заходят ходуном
твои собственные стены
ты их ночью роспиши,
а они вдруг запляши.
дети хлопают в ладоши
забивают, бьют в баклуши
до смерти . нужны. ножны.
и меч. тоже. нужен.
тоска поналезла,
я не люблю этих людей.
не стоит вам становиться старей,
мир и так кишит стариками,
переходящими переулками,
мастерящими оригами,
вдали от главных улиц,
где на каждом шагу - шприц,
искривление сознания.
во мне преобладает чистота незнания
и короткие мутные встречи с истиной,
которая карабинов на рюкзак понавесив
ушла изучать бескрайние сизые дали.
здесь ведь не жаждут более ее встретить
вот и идет, сочиняя на ходу песни
идет. поет. а у всех дела
ну вы все, тормоза!
откройте поскорее глаза!
истина, вашу мать, пришла
а у вас все рутина рутина рутина
кафельный пол бассейна
в сумрачный вечер
ты, гирлянду повесив,
осталась одна.
у окна засветила звезда
не тебе. и яблоком свесилась луна.
а у тебя
только струны колками
натянуты и волосы комками
висят, залезая в глаза.
распростертая синева
зомбирующего экрана
тебе никогда не была рада,
да и она тебе мила,
только иногда, когда
кап кап из окна
и забрызганы шторы,
ты опять оставалась одна
и, садясь у экрана,
детские сны вспоминала
про голубого слона,
злого злого тигру
и кафельный пол бассейна
логично
решила не улыбаться
(чтобы быть предельно-искренней)
и джуно тогда родила
(потому что не могло быть иначе)
когда было разнообразней,
было другое время
теперь из за краха рамок
перестают существовать за них выступы
было бы логично печатать это все триптихами
и запивать каждую партию ромом, портвейном, глинтвейном
ножны
скоротай ка вечерочек
может выйдет толк иль дух
может стены пошатнуться
и заходят ходуном
твои собственные стены
ты их ночью роспиши,
а они вдруг запляши.
дети хлопают в ладоши
забивают, бьют в баклуши
до смерти . нужны. ножны.
и меч. тоже. нужен.